На рынке труда сегодня можно встретить массу необычных предложений, в том числе должность номинального директора предприятия. И зачастую бывает непонятно, что конкретно предполагает данное предложение и не является ли это мошенничеством.
С точки зрения современного законодательства, такое явление как номинальная должность само по себе не является нарушением. При этом на такие должности привлекают не только директоров, но и акционеров или даже секретарей. Есть специальные компании, которые занимаются тем, что имеют штат юр. и физ. лиц, которых назначают на номинальные должности.
Такой сотрудник имеет ограниченный круг прав и обязанностей, согласует свою деятельность с реальным руководством предприятия и выполняет функции, определенные ему нанимателем. При этом зачастую ему предоставляется право подписывать внутренние документы и, что немаловажно, нести ответственность за свои действия.
Важно учитывать, что такие сотрудники имеют ограниченный доступ к информации о деятельности фирмы. Поэтому для того, чтобы осуществлять такую деятельность они должны хорошо разбираться в той сфере, где работает данная организация.
Номинальный директор – лицо, зачастую, трудящееся по доверенности, в которой закрепляется круг его прав и обязанностей. Лицо, занимающее данную должность, выполняет распоряжения нанимателя и осуществляет управление фирмой в заранее оговоренном ключе. Все существенные вопросы согласовываются с фактическим руководителем фирмы.
Бывает, что номинальный директор используется вообще только, как лицо подписывающее документы и бумаги, которые ему направляет наниматель. Он даже может не знать, где расположен офис фирмы.
Помимо директора, номинальным может быть акционер. В данном случае на него оформляется часть акций компании, если их истинный владелец не желает фигурировать в официальном гос. реестре. При этом между сторонами заключается договор по которому ограничиваются права номинального акционера, а также указывается, что право на дивиденды по акциям принадлежат их реальному владельцу.
Иные номинальные должности используются достаточно редко и только в случаях, если по законодательству они должны присутствовать на предприятии, хотя фактически потребности в них нет.
Когда может потребоваться номинальный (фиктивный) директор?
Номинальный директор это фигура, которая осуществляет руководство предприятием, не имея при этом реального намерения заниматься указанной деятельностью. Также фиктивный начальник не обладает достаточными полномочиями, так как на практике выполняет задания нанимателя.
Исходя из этого, становится понятно, что фиктивным директором является лицо, назначенное на данную должность лишь номинально. На практике данный работник не выполняет обязанности, предусмотренные для этой должности. В данном случае реальное управление осуществляет владелец фирмы, по каким-то причинам не пожелавший афишировать свои данные.
Потребность в услугах фиктивного директора, зачатую, возникает при необходимости:
- Скрыть информацию о реальном владельце предприятия или о лице, осуществляющем управление фирмой;
- Создать условия для сохранения конфиденциальности совершаемых сделок;
- Осуществления управления компанией, владелец которой находится в другой стране или является нерезидентом РФ;
- Избежать привлечения к ответственности за проведение сделок между родственниками;
- Включить в штат фирмы «нужных» людей и прочее.
Одной из отличительных особенностей номинальной должности является то, что за совершение действий фактическим руководителем, ответственность несет фиктивный директор. И так как доказать причастность к совершаемым действиям реального владельца фирмы бывает проблематично, то и наказание налагается на лицо, занимающее руководящую должность и чьи подписи стоят на документах.
Поэтому зачастую занимаются предоставлением услуг номинальных работников специальные компании, имеющие в своем штате специалистов и юристов, способных реально оценить риски. Также они изучают специфику деятельности компании, нюансы её работы и прочее. В таких компаниях на одного работника может быть зарегистрировано несколько фиктивных должностей, количество которых может доходить до 20.
Возможные риски номинального руководителя
Бытует мнение о том, что номинальные должности и их использование является мошенничеством. Но в действующем законодательстве такое понятие не фигурирует и само по себе правонарушением не является. Соответственно и возможности привлечения к ответственности за использование или работу на номинальной должности не предусмотрено.
В то же время, действующими нормативными актами запрещено организовывать фирму с привлечением подставных лиц. Но на практике доказать, что принятый на работу директор является таковым практически невозможно. Поэтому в данной сфере риски сторон – минимальны.
Опасность кроется в самом осуществлении трудовой деятельности фиктивным руководителем. Так как работа на номинальной должности предполагает подписание документов и совершение действий указанных нанимателем, лицо, её занимающее, зачастую не может контролировать этот процесс.
Основным и главным риском, который присущ должности номинально директора, является то, что, по сути, он несет ответственность за решения принятые другими людьми. Владелец компании может принять решение о проведении нелегальной сделки или использовании махинаций. Но в случае, если это вскроется, то ответственность за незаконные действия будет возложена на фиктивного директора, так как именно его подпись стоит на документах.
Доказать то, что номинальный директор не несет ответственности за совершенные действия практически невозможно. К тому же для этого ему придётся раскрыть то, что он является подставным лицом, за что он также будет привлечен к ответственности.
Поэтому гражданину, соглашающемуся на работу номинальным директором, следует учитывать все риски и возможные последствия такого решения. Прежде чем давать согласие, необходимо изучить деятельность фирмы, её специфику, понимать для чего конкретно его нанимают и какие цели преследуют.
Ответственность номинального (фиктивного) директора
Основной задачей фиктивного директора, по сути, является сохранение в тайне информации о реальном руководителе или владельце фирмы. В этом заинтересованы обе стороны, так как в случае выявления данного факта они могут быть привлечены к ответственности за организацию предприятия с привлечением подставного лица.
Что касается движения средств по счетам организации, то отвечать в данном случае будет не столько директор, сколько само предприятие в рамках имеющегося у него имущества. В тоже время при совершении противоправных действий с участием номинального директора, он может быть привлечен к административной или уголовной ответственности исходя их специфики совершенных правонарушений.
В случае выявления факта использования его как номинала, то к фиктивному директору, будут применены меры административного или уголовного наказания. Согласно действующему законодательству, он будет привлечен за участие в создании или реорганизации фирмы, без реального намерения осуществлять деятельность в данной сфере.
Нарушение норм административного законодательства, а именно ч.4 ст.14.25 КоАП влечет за собой наложение взыскания в виде штрафа в сумме от 5 тыс. рублей до 10 тыс. рублей. В случае повторного совершения аналогичных действий в отношении виновного лица может быть использована дисквалификация на срок до 3-х лет.
Уголовное наказание в отношении номинального директора предусмотрено ст.170.1, 171.1, 173.2 УК РФ. В качестве меры взыскания в данном случае может быть использован как штраф в размере до 300 тыс. руб., так и исправительные работы продолжительностью до 3-х лет. В особо тяжких случаях в отношении виновного лица может быть применено лишение свободы сроком до 5-ти лет.
При этом доказать причастность нанимателя фиктивного директора к правонарушению намного сложение, чем лица числившегося на этой должности. Поэтому и ответственность в итоге может нести только работник.
Анализ Постановления Пленума Верховного Суда РФ №53 от 21.12.2017 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве».
21 декабря 2017 года Верховный Суд РФ опубликовал «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве» (Далее — Постановление Пленума №53). Принятие Постановления стало следующим шагом в развитии института субсидиарной ответственности контролирующих лиц в процедурах банкротства.
Кто может быть контролирующим лицом?
В соответствии с п.3 Постановления, необходимым условием наличия статуса контролирующего должника лица (далее - КДЛ) является его фактическая возможность давать должнику обязательные для исполнения указания или иным образом определять его действия. Вместе с тем условие, установленное в п.3 Постановления, следует рассматривать в связке со ст. 61.10 №127 от 26.10.2002 г. (далее - Закон о банкротстве), так как настоящая статья устанавливает трехлетний период до возникновения признаков банкротства.
Контролирующим лицом могут быть не только руководители или учредители организации, но и фактические владельцы, а также выгодоприобретатели. Под выгодоприобретателем понимается, в соответствии с п.7 Постановления, лицо, которое извлекло выгоду из недобросовестного поведения руководителя должника. Недобросовестным поведением руководителя считаются действия, в ходе которых у возглавляемой им организации уменьшился размер активов в пользу другой компании. В этом случае руководителю организации и (или) выгодоприобретателю надо будет доказать действительный экономический смысл финансовых операций с должником, а также то, что выгода обусловлена разумными экономическими причинами.
В силу абз. 2 п. 4 настоящего Постановления, руководителя можно привлечь к ответственности, взыскав убытки за причиненный организации вред, который был совершен за пределами трехлетнего периода (статья 531 ГК РФ, статья 71 Федерального закона от 26 декабря 1995 г. № 208-ФЗ «Об акционерных обществах», статья 44 Федерального закона от 8 февраля 1998 г. № 14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью» и т.д.). Так что арбитражному управляющему придется анализировать действия руководителя не только за три последних года, но и за весь период существования организации-должника.
Вместе с тем в силу специального регулирования (пункт 9 статьи 6111 Закона о банкротстве) размер субсидиарной ответственности номинального руководителя может быть уменьшен, если благодаря раскрытой им информации, не доступной независимым участникам оборота, были установлены фактический руководитель и (или) имущество должника либо фактического руководителя, скрывавшееся ими, за счет которого могут быть удовлетворены требования кредиторов.
Читайте также
Субсидиарная ответственность за неподачу заявления должника о собственном банкротстве
Согласно ст. 9 Закона о банкротстве, КДЛ обязано подать заявления на банкротство должника в течение месяца, с того момент когда оно узнало о наличии неплатежеспособности организации. Вместе с тем в силу п. 9 Постановления обязанность руководителя по обращению в суд с заявлением о банкротстве возникает в момент, когда добросовестный и разумный руководитель, находящийся в сходных обстоятельствах, в рамках стандартной управленческой практики, учитывая масштаб деятельности должника, должен был объективно определить наличие одного из обстоятельств, указанных в пункте 1 статьи 9 Закона о банкротстве.
Если руководитель докажет, что даже при наличии условий, указанных в абз. 5,7 п.1 ст. 9 Закона о банкротстве, он предпринимал все необходимые меры по восстановлению платежеспособности и непричинению ущерба кредитором, то руководитель может быть освобожден от ответственности на тот период, пока выполнение его плана являлось разумным с точки зрения обычного руководителя, находящегося в сходных обстоятельствах. Такими действиями могут считаться меры по взысканию дебиторской задолженности, заключение мировых соглашений с отсрочкой платежей, заключение новых контрактов и т.д.
Вместе с тем п. 9 и п. 12 Постановления следует рассматривать вместе, так как в силу последнего презюмируется наличие причинно-следственной связи между неподачей руководителем заявлений и невозможностью удовлетворения требований кредитов. Наличие такой презумпции возлагает обязанность на руководителя доказывать обратное.
Субсидиарная ответственность за невозможность полного погашения требований кредиторов
По смыслу абз. 1 п. 16 настоящего Постановления субсидиарная ответственность руководителя возникает при таких действиях (бездействиях), которые явились причиной банкротства должника и невозможностью удовлетворения требований кредиторов.
В соответствии с абз. 2 п. 16 Постановления под неправомерными действиями (бездействиями) руководителя понимаются принятие ключевых деловых решений с нарушением принципов добросовестности и разумности, в том числе согласование, заключение или одобрение сделок на заведомо невыгодных условиях или с заведомо неспособным исполнить обязательство лицом (фирмой-«однодневкой» и т.п.), дача указаний по поводу совершения явно убыточных операций, назначение на руководящие должности лиц, результат деятельности которых будет очевидно не соответствовать интересам возглавляемой организации, создание и поддержание такой системы управления должником, которая нацелена на систематическое извлечение выгоды третьим лицом во вред должнику и его кредиторам и т.д.
Необходимо отметить, что принципы добросовестности и разумности руководителя раскрываются Постановлением Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ № 62 от 30.07.2013 «О некоторых вопросах возмещения убытков лицами, входящими в состав органов юридического лица» (далее - Постановление №62).
Так, в соответствии с Постановлением № 62, под недобросовестностью понимаются действия (бездействия) руководителя, который:
- действовал при наличии конфликта между его личными интересами (интересами аффилированных лиц директора) и интересами юридического лица, в том числе при наличии фактической заинтересованности директора в совершении юридическим лицом сделки, за исключением случаев, когда информация о конфликте интересов была заблаговременно раскрыта и действия директора были одобрены в установленном законодательством порядке;
- скрывал информацию о совершенной им сделке от участников юридического лица (в частности, если сведения о такой сделке в нарушение закона, устава или внутренних документов юридического лица не были включены в отчетность юридического лица) либо предоставлял участникам юридического лица недостоверную информацию в отношении соответствующей сделки;
- совершил сделку без требующегося в силу законодательства или устава одобрения соответствующих органов юридического лица;
- после прекращения своих полномочий удерживает и уклоняется от передачи юридическому лицу документов, касающихся обстоятельств, повлекших неблагоприятные последствия для юридического лица;
- знал или должен был знать о том, что его действия (бездействие) на момент их совершения не отвечали интересам юридического лица, например, совершил сделку (голосовал за ее одобрение) на заведомо невыгодных для юридического лица условиях или с заведомо неспособным исполнить обязательство лицом (фирмой-«однодневкой» и т.п.).
Под сделкой на невыгодных условиях понимается сделка, цена и (или) иные условия которой существенно в худшую для юридического лица сторону отличаются от цены и (или) иных условий, на которых в сравнимых обстоятельствах совершаются аналогичные сделки (например, если предоставление, полученное по сделке юридическим лицом, в два или более раза ниже стоимости предоставления, совершенного юридическим лицом в пользу контрагента). Невыгодность сделки определяется на момент ее совершения; если же невыгодность сделки обнаружилась впоследствии по причине нарушения возникших из нее обязательств, то директор отвечает за соответствующие убытки, если будет доказано, что сделка изначально заключалась с целью ее неисполнения либо ненадлежащего исполнения.
Руководитель организации освобождается от ответственности, если докажет, что заключенная им сделка хотя и была сама по себе невыгодной, но являлась частью взаимосвязанных сделок, объединенных общей хозяйственной целью, в результате которых предполагалось получение выгоды юридическим лицом. Он также освобождается от ответственности, если докажет, что невыгодная сделка заключена для предотвращения еще большего ущерба интересам юридического лица.
Согласно п. 3 Постановления №62, неразумность действий (бездействия) руководителя считается доказанной, когда он:
- принял решение без учета известной ему информации, имеющей значение в данной ситуации;
- до принятия решения не предпринял действий, направленных на получение необходимой и достаточной для его принятия информации, которые обычны для деловой практики при сходных обстоятельствах, в частности, если доказано, что при имеющихся обстоятельствах разумный директор отложил бы принятие решения до получения дополнительной информации;
- совершил сделку без соблюдения обычно требующихся или принятых в данном юридическом лице внутренних процедур для совершения аналогичных сделок (например, согласования с юридическим отделом, бухгалтерией и т.п.).
Результатом таких действий (бездействия) руководителя будет создание условий для дальнейшего значительного роста диспропорции между стоимостью активов должника и размером его обязательств, подлежит привлечению к субсидиарной ответственности в полном объеме, поскольку презюмируется, что из-за его действий (бездействия) окончательно утрачена возможность осуществления в отношении должника реабилитационных мероприятий, направленных на восстановление платежеспособности, и, как следствие, утрачена возможность реального погашения всех долговых обязательств в будущем.
Так, в силу п. 18 и абз. 2 п. 19 Постановления №53, руководителю должника-банкрота необходимо будет доказать, что он действовал в пределах обычного делового риска и его действия не были направлены на нарушение прав и законных интересов кредиторов. Вместе с тем руководитель имеет право ссылаться на то, что банкротство возникло в связи с внешними факторами (неблагоприятной рыночной конъюнктурой, финансовым кризисом, существенным изменением условий ведения бизнеса, авариями, стихийными бедствиями, иными событиями). При доказывании внешних факторов руководителям следует пользоваться официальными источниками, в частности, данными Правительства РФ, а также профильных министерств и Росстата.
Ответственность руководителя должника за непередачу документов арбитражному управляющему
В силу п. 24 настоящего Постановления, а также п.32 ст.64, абз. 4 п. 1 ст. 94, абз.2 п. 2 ст. 126 Закона о банкротстве, на руководителе организации-банкрота лежит прямая обязанность по передаче документов арбитражному управляющему. Во время передачи документов руководителю следует подписывать акт приема-передачи документов, а в случае направления по почте следует отправлять ценным письмом с описью вложения. Необходимые меры помогут избежать недобросовестного поведения со стороны арбитражного управляющего, а также в случае необходимости доказать в арбитражном суде факт передачи необходимых документов.
В случае, когда арбитражный управляющий подает заявление о привлечении к субсидиарной ответственности за непредоставление необходимых документов, руководителю нужно будет доказать, что непредоставление необходимых документов не привело к существенному затруднению проведения процедур банкротства. К таким документам, например, могут относиться сведения о бухгалтерском отчете, расчетных счетах, недвижимом имуществе, наличии транспортных средств. В силу абз. 7 п.1 ст. 20.3 Закона о банкротстве арбитражный управляющий имеет право запрашивать необходимые сведения в компетентных органах. Но стоит обратить внимание, что непредоставление договоров, актов и (или) иных расчетов может быть признано существенным затруднением проведения процедур банкротства.
В силу п. 24 настоящего Постановления к субсидиарной ответственности можно привлечь руководителя даже за ошибки прошлых начальников, которые недобросовестно вели документооборот.
Добросовестный и разумный руководитель обязан совершить действия по истребованию документации у предыдущего руководителя либо по восстановлению документации иным образом (в частности, путем направления запросов о получении дубликатов документов в компетентные органы, взаимодействия с контрагентами для восстановления первичной документации и т.д.). Причем действия по истребованию документов могут осуществляться путем направлений писем, запросов, а также путем подачи заявления об истребовании документов в суд. Если руководителем будет доказано, что он предпринял все необходимые действия для поиска и возврата всей необходимой документации, он может избежать ответственности за недобросовестные действия при передаче документов арбитражному управляющему.
В случае противоправных действий нескольких руководителей, последовательно сменявших друг друга, связанных с ведением, хранением и восстановлением документации, презюмируется, что действий каждого из них было достаточно для доведения должника до объективного банкротства.
Как видно из вышеизложенного, руководителю необходимо контролировать деятельность возглавляемой организации и в случае возникновения признаков банкротства предпринимать все необходимые меры либо по восстановлению неплатежеспособности, либо по подаче заявления о банкротстве.
Здравствуйте.
Как поступить работодателю у которого данный работник числится официально?
Если всю ответственность возложили на вашу организацию то о каком либо соглашении речи идти не может. Тогда вернуть работника в свою организацию. предложить компенсацию и уволить по соглашению сторон. Короче откупиться.Так как в ваших действиях хоть вы и пишите, что у должностных лиц нет материальной заинтересованности, но по факту если дойдет дело до прокуратуры будет проверяться их коррупционная составляющая со всеми вытекающими последствиями
Какие могут быть последствия для юридического лица и должностных лиц причастных (руководитель, начальник отдела кадров).
ТК РФ, Статья 362. Ответственность за нарушение трудового законодательства и иных нормативных правовых актов, содержащих нормы трудового права
Руководители и иные должностные лица организаций, а также работодатели - физические лица, виновные в нарушении трудового законодательства и иных нормативных правовых актов, содержащих нормы трудового права, несут ответственность в случаях и порядке, которые установлены настоящим Кодексом и иными федеральными законами.
Ответственность работодателя за нарушение трудового законодательства
За нарушение трудового законодательства, большая часть которых связана с нарушением ведения кадрового делопроизводства, работодатель может понести следующие виды ответственности:
административную;
материальную;
гражданско-правовую;
уголовную.
Размеры ответственности достаточно разные и зависят от того, какие нарушения трудового законодательства были выявлены. Большие изменения в размерах административной ответственности произошли с 2015 года.
Необходимо учитывать, что оплата штрафа не снимает ответственности за устранение выявленных нарушений. Поэтому нарушения за прошлые периоды требуют восстановления кадрового учета.
В вашем случае будет административная ответственность
Административная ответственность
Привлечение к данной ответственности является самым распространенным случаем.
Наиболее часто ответственность возникает по статье 5.27 КоАП РФ «Нарушение трудового законодательства и иных нормативных правовых актов, содержащих нормы трудового права», которая предусматривает наложение следующих размеров штрафов за соответствующие правонарушения:
1. за фактическое допущение к работе сотрудника без признания отношений с ним трудовыми, то есть без заключения с ним трудового договора, влечет наложение штрафа:
на граждан в размере от 3 000 до 5 000 рублей;
на должностных лиц - от 10 тысяч до 20 тысяч рублей.
2. за уклонение от оформления или ненадлежащее оформление трудового договора либо заключение гражданско-правового договора, фактически регулирующего трудовые отношения между работником и работодателем, влечет наложение штрафа:
на должностных лиц в размере от 10 тысяч до 20 тысяч рублей;
на лиц, осуществляющих предпринимательскую деятельность без образования юридического лица, - от 5 тысяч до 10 тысяч рублей;
на юридических лиц - от 50 тысяч до 100 тысяч рублей.
3. за нарушение трудового законодательства и иных нормативных правовых актов, содержащих нормы трудового права, не указанных в п. 1 и 2 и не предусмотренных статьей 5.21.1 КоАП РФ, влечет предупреждение или наложение штрафа
на должностных лиц в размере от 1 000 до 5 000 рублей;
на лиц, осуществляющих предпринимательскую деятельность без образования юридического лица, - от 1000 до 5000 рублей;
на юридических лиц - от 30 тысяч до 50 тысяч рублей.
Кроме того, в соответствии с той же статьей 5.27 КоАП РФ совершение административного правонарушения, лицом, ранее подвергнутым административному наказанию за аналогичное административное правонарушение (то есть неоднократное аналогичное нарушение) влечет следующую дополнительную административную ответственность:
1. если ранее было совершено правонарушение в соответствии с вышеуказанными пунктами 1 и 2, то осуществляется наложение административного штрафа:
на граждан в размере 5 000 рублей;
на лиц, осуществляющих предпринимательскую деятельность без образования юридического лица, - от 30 тысяч до 40 тысяч рублей;
на юридических лиц - от 100 тысяч до 200 тысяч рублей.
При этом должностное лицо, ответственное за такое неоднократное нарушение, дисквалифицируется на срок от 1 года до 3-х лет.
2. если ранее было совершено правонарушение в соответствии с вышеуказанным пунктом 3, то осуществляется наложение административного штрафа:
на должностных лиц в размере от 10 тысяч до 20 тысяч рублей или дисквалификация на срок от 1 года до 3-х лет;
на лиц, осуществляющих предпринимательскую деятельность без образования юридического лица, - от 10 тысяч до 20 тысяч рублей;
на юридических лиц - от 50 тысяч до 70 тысяч рублей.
В соответствии со статьей 5.30 КоАП РФ «Необоснованный отказ от заключения коллективного договора, соглашения» необоснованный отказ от заключения таких документов с сотрудниками влечет предупреждение или наложение административного штрафа в размере от 3000 до 5000 рублей.
Статьей 18.15 КоАП РФ «Незаконное привлечение к трудовой деятельности в Российской Федерации иностранного гражданина или лица без гражданства» предусмотрено:
1. привлечение к трудовой деятельности в РФ таких лиц при отсутствии у них разрешения на работу либо патента, если такие документы требуются законодательством, либо их привлечение к трудовой деятельности вне пределов субъекта РФ, на территории которого выданы разрешение на работу, патент или разрешено временное проживание влечет наложение административного штрафа:
на граждан в размере от 2000 до 5000 рублей;
на юридических лиц - от 250 тысяч до 800 тысяч рублей либо административное приостановление деятельности на срок до 90 суток;
2. привлечение к трудовой деятельности в РФ лиц, указанных в п. 1 статьи 18.15 КоАП, без получения в установленном порядке разрешения на привлечение и использование иностранных работников, если оно требуется законодательством, влечет наложение штрафа:
на граждан в размере от 2 000 до 5 000 рублей;
на должностных лиц - от 25 тысяч до 50 тысяч рублей;
на юридических лиц - от 250 тысяч до 800 тысяч рублей либо административное приостановление деятельности на срок до 90 суток.
3. неуведомление или нарушение установленного порядка и (или) формы уведомления территориального органа ФМС о заключении или прекращении (расторжении) трудового договора или гражданско-правового договора на выполнение работ (оказание услуг) с иностранным гражданином в срок, не превышающий 3 рабочих дней с даты заключения, прекращения (расторжения) договора, если такое уведомление требуется в соответствии с законодательством, влечет наложение штрафа:
на граждан в размере от 2 000 до 5 000 тысяч рублей;
на должностных лиц - от 35 тысяч до 50 тысяч рублей;
на юридических лиц - от 400 тысяч до 800 тысяч рублей либо административное приостановление деятельности на срок до 90 суток.
4. нарушения, предусмотренные вышеуказанными пунктами 1-3, совершенные в городе федерального значения Москве или Санкт-Петербурге либо в Московской или Ленинградской области, влекут наложение административного штрафа:
на граждан в размере от 5000 до 7000 рублей;
на должностных лиц - от 35 тысяч до 70 тысяч рублей;
на юридических лиц - от 400 тысяч до 1 миллиона рублей либо административное приостановление деятельности на срок от 14 до 90 суток.
5. неуведомление или нарушение установленного порядка и (или) формы уведомления работодателем или заказчиком работ (услуг), привлекающими высококвалифицированных специалистов, ФМС или его уполномоченного территориального органа об исполнении обязательств по выплате заработной платы (вознаграждения) высококвалифицированным специалистам, если такое уведомление или предоставление таких сведений требуется в соответствии с законодательством, влечет наложение административного штрафа:
на должностных лиц в размере от 35 тысяч до 70 тысяч рублей;
на юридических лиц - от 400 тысяч до 1 миллиона рублей.
В соответствии со статьей 13.11 КоАП РФ «Нарушение установленного законом порядка сбора, хранения, использования или распространения информации о гражданах (персональных данных)» нарушение такого порядка влечет предупреждение или наложение административного штрафа:
на граждан в размере от 300 до 500 рублей;
на должностных лиц - от 500 до 1000 рублей;
на юридических лиц - от 5 000 тысяч до 10 000 рублей.
Мы привели статьи, по которым наиболее часто возникает административная ответственность. Однако данный перечень не ограничен только этими статьями. Кроме того, часто выносятся на рассмотрение законопроекты по доработке и введению новых видов административной ответственности за нарушение трудового законодательства.
Материальная ответственность
Основная материальная ответственность работодателя - за несвоевременную выплату или невыплату заработной платы. Статьей 236 ТК РФ установлено, что при нарушении установленного срока выплаты заработной платы, оплаты отпуска, выплат при увольнении и других выплат, причитающихся работнику, работодатель обязан уплатить задержанные суммы оплаты с процентами (денежной компенсацией) в размере не ниже 1/300 действующей ставки рефинансирования ЦБ РФ от невыплаченных в срок сумм за каждый день задержки начиная со следующего дня после установленного срока выплаты по день фактического расчета включительно. Размер выплачиваемой работнику денежной компенсации может быть повышен коллективным договором или трудовым договором.
Статьей 234 ТК РФ предусмотрена обязанность работодателя возместить работнику не полученный им заработок во всех случаях незаконного лишения его возможности трудиться. К таким случаям, в частности, относятся:
незаконное отстранение работника от работы, его увольнение или перевод на другую работу;
отказ работодателя от исполнения или несвоевременного исполнения решения органа по рассмотрению трудовых споров или государственного правового инспектора труда о восстановлении работника на прежней работе;
задержка работодателем выдачи работнику трудовой книжки, внесение в трудовую книжку неправильной или не соответствующей законодательству формулировки причины увольнения работника.
Гражданско-правовая ответственность
В соответствии со статьей 56 ГК РФ юридические лица отвечают по своим обязательствам всем принадлежащим им имуществом.
Статьей 151 ГК РФ предусмотрено, что если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.
Таким образом, работодатель, привлекая и организуя трудовую деятельность сотрудников, не должен нарушать их права, предусмотренные Конституцией РФ и другими нормативными актами.
Уголовная ответственность
Такая ответственность тоже может возникнуть у работодателей.
В соответствии со статьей 145 УК РФ необоснованный отказ в приеме на работу или необоснованное увольнение беременной женщины или женщины, имеющей детей в возрасте до трех лет, может привести у возникновению штрафом в размере до 200 тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до 18 месяцев либо обязательными работами на срок от 120 до 180 часов.
Статья 145.1 УК РФ предусматривает следующую ответственность за невыплату заработной платы, пенсий, стипендий, пособий и иных выплат:
1. частичная невыплата указанных выплат свыше 3 месяцев, совершенная из корыстной или иной личной заинтересованности руководителем организации, работодателем - физическим лицом, руководителем филиала, представительства или иного обособленного структурного подразделения организации:
наказывается штрафом в размере до 120 тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до 1 года, либо лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до 1 года, либо лишением свободы на срок до 1 года.
2. полная невыплата указанных выплат свыше 2 месяцев или выплата заработной платы свыше 2 месяцев в размере ниже установленного минимального размера оплаты труда, совершенные из корыстной или иной личной заинтересованности руководителем организации, работодателем - физическим лицом, руководителем филиала, представительства или иного обособленного структурного подразделения организации:
наказывается штрафом в размере от 100 тысяч до 500 тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до 3 лет либо лишением свободы на срок до 3 лет с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до 3 лет или без такового.
3. деяния, предусмотренные пунктами 1 и 2 рассматриваемой статьи, если они повлекли тяжкие последствия:
наказываются штрафом в размере от 200 тысяч до 500 тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период от 1 года до 3 лет либо лишением свободы на срок от 2 до 5 лет с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до 5 лет или без такового.Источникkadri.center 21 vek.ru
В литературе в последнее десятилетие достаточно активно стал обсуждаться вопрос о квалификации по статьям Особенной части Уголовного кодекса со специальным субъектом действий фактических (теневых) руководителей организаций, не являющихся специальными субъектами преступлений, но совершающих незаконные действия от имени и в пользу юридических лиц, подпадающие под признаки того или иного преступления со специальным субъектом. Это касается, в частности, преступлений, совершаемых от лица и (или) в интересах юридического лица (организации), для которого характерна достаточно сложная система управления и представления его интересов в отношениях как с другими юридическими лицами, так и с государственными органами, регламентированная нормами трудового и гражданского, корпоративного права, не всегда должным образом согласованными между собой. Опираясь на эти нормы, российские криминалисты обосновывают необходимость привлечения к уголовной ответственности не только руководителя юридического лица (теория руководителя), но и любого работника юридического лица (теория работника), а также любого уполномоченного представителя юридического лица при условии, что он действовал в рамках своей компетенции (полномочий) и имел право на выполнение юридически значимых действий от лица и (или) в интересах организации (теория функциональной связи) .
Белорусские исследователи также обращают внимание на проблему квалификации по статьям Особенной части Уголовного кодекса Республики Беларусь (далее — УК Республики Беларусь) со специальным субъектом действий фактических (теневых) руководителей организаций, не являющихся специальными субъектами преступлений.
Не урегулированная непосредственно в уголовном законе эта проблема приобрела особую актуальность в сфере правоприменения, в особенности при квалификации преступлений против порядка осуществления экономической деятельности. Данная статья посвящена содержанию этой проблемы и возможным путям ее решения.
1. Законодательное регулирование уголовной ответственности за совершение преступлений со специальным субъектом
В теории и судебной практике под специальным субъектом преступления принято понимать физическое лицо, которое наряду с общими признаками субъекта преступления (физическое вменяемое лицо, достигшее возраста уголовной ответственности) должно обладать обязательными дополнительными признаками (пол, гражданство, профессия, специальный правовой статус и др.), позволяющими ему совершить в качестве исполнителя преступление со специальным субъектом, а органу уголовного преследования и суду — квалифицировать его действия как исполнителя преступления со специальным субъектом. Соответственно составом преступления со специальным субъектом признается система объективных и субъективных признаков, необходимых и достаточных для признания конкретного деяния преступлением данного вида, в число которых в качестве обязательных включены один или несколько указанных признаков специального субъекта. К числу таких составов преступлений со специальным составом могут быть отнесены, в частности, незаконный выпуск (эмиссия) ценных бумаг (статья 226 УК Республики Беларусь), уклонение от уплаты таможенных платежей (статья 231 УК Республики Беларусь), различные виды криминальных банкротств (статьи 238 — 241 УК Республики Беларусь), уклонение от уплаты сумм налогов, сборов (статья 243 УК Республики Беларусь).
Общее правило уголовной ответственности за совершение указанных преступлений сводится к следующему: если состав того или иного преступления сформулирован как состав преступления со специальным субъектом, то уголовной ответственности за совершение такого преступления в качестве его исполнителя подлежит только лицо, обладающее признаками специального субъекта.
Однако как быть в случае, если действия, предусмотренные составом преступления со специальным субъектом, совершает лицо, не обладающее признаками специального субъекта? Возможна ли уголовная ответственность так называемого посредственного исполнителя преступления, т.е. лица, фактически выполнившего действия, признаваемые преступлением, хотя уголовный закон не признает его исполнителем преступления?
Актуализация указанных вопросов, связанных с понятием посредственного исполнения преступления со специальным субъектом, обусловлена потребностями практики юридической оценки действий лица, не обладающего признаками специального субъекта преступления и использовавшего других лиц, наделенных такими признаками, для совершения преступления со специальным субъектом.
К сожалению, вопросы уголовной ответственности посредственного исполнителя преступления решены в уголовном законе (часть 3 статьи 16 УК Республики Беларусь, статьи 33, 34 Уголовного кодекса Российской Федерации (далее — УК Российской Федерации)) только применительно к преступлениям с общим субъектом. Не находя ответы на эти вопросы в уголовном законе, некоторые органы уголовного преследования и суды пытаются решать их с позиции аналогии закона, применяя соответствующие нормы института посредственного исполнения преступления с общим субъектом, хотя, как это предписано законодателем, применение уголовного закона по аналогии не допускается (ч. 2 ст. 3 УК Республики Беларусь). Спустя полгода после принятия УК Республики Беларусь этот запрет был подтвержден в части 3 статьи 72 Закона Республики Беларусь от 10.01.2000 N 361-З «О нормативных правовых актах Республики Беларусь» (далее — Закон N 361-З) и распространен на административную ответственность: «Применение институтов аналогии закона и аналогии права запрещается в случаях привлечения к уголовной или административной ответственности». В 2008 году запрет на применение аналогии был распространен на все виды юридической ответственности и все отрасли законодательства: «Применение институтов аналогии закона и аналогии права запрещается в случае привлечения к ответственности, ограничения прав и установления обязанностей» (см. пункт 31 статьи 1 Закона Республики Беларусь от 15.07.2008 N 410-З «О внесении изменений и дополнений в некоторые законы Республики Беларусь по вопросам нормотворческой деятельности»).
2. Уголовная ответственность фактического руководителя: за и против
Названные выше российские авторы, предлагая, по сути, расширение круга специальных субъектов применительно к тому или иному виду преступления, совершаемому от лица и (или) в интересах организации, считают возможным в ряде случаев использование института посредственного исполнения преступления для уголовно-правовой оценки действий лица, не обладающего признаками специального субъекта преступления и использовавшего других лиц, наделенных такими признаками, для совершения преступления со специальным субъектом. В частности, по мнению Г.А.Есакова, при наличии в юридическом лице теневого руководителя и свадебного генерала, т.е. соответственно лица, фактически осуществляющего стратегическое и оперативное руководство данным юридическим лицом, и лица, номинально отвечающего признакам специального субъекта преступления, предусмотренным в законе, уголовная ответственность возможна в рамках следующих двух вариантов: а) невиновно действующий свадебный генерал не подлежит уголовной ответственности, а теневой руководитель подлежит уголовной ответственности как посредственный исполнитель в силу части 2 статьи 33 УК Российской Федерации (схожа с частью 3 статьи 16 УК Республики Беларусь); б) при наличии же в действиях свадебного генерала всех признаков состава преступления он подлежит уголовной ответственности как исполнитель преступления, а теневой руководитель — в силу правила, закрепленного в части 4 статьи 34 УК Российской Федерации (подобная норма в статье 16 УК Республики Беларусь отсутствует), как организатор, подстрекатель или пособник. Но, поскольку указанное предложение в настоящее время не имеет законодательной основы, автором предлагается скорректировать часть 2 статьи 33 УК Российской Федерации, дополнив ее положением, согласно которому лицо будет признаваться исполнителем преступления «независимо от того, может ли это лицо подлежать уголовной ответственности в случае непосредственного совершения такого преступления либо непосредственного участия в его совершении совместно с другими лицами (соисполнителями)» .
Возможность использования института посредственного исполнения в подобных случаях нашла поддержку и среди белорусских исследователей.
Так, в белорусской литературе появились не подкрепленные какой-либо аргументацией предложения признавать субъектом преступления со специальным субъектом лиц, не обладающих признаками специального субъекта (например, рекомендации привлекать к уголовной ответственности за уклонение от уплаты сумм налогов, сборов теневых, фактических руководителей организации ). Несмотря на аргументированную критику , у этой позиции есть сторонники и в среде практикующих юристов, которые пытаются найти ей научное обоснование.
Так, по мнению заместителя начальника управления Генеральной прокуратуры Республики Беларусь М.Е.Денисюка, «поскольку опосредованный исполнитель в структуре состава преступления занимает место лица, непосредственно совершившего деяние и фактически используемого как орудие (ведомое лицо), его следует наделять всеми признаками ведомого лица, в том числе специальными, определяющими его как специального субъекта» . При этом, по его мнению, часть 3 статьи 16 УК Республики Беларусь не ограничивает опосредованное исполнение только общим субъектом, на основе этого утверждения он делает вывод об отсутствии правовых препятствий для привлечения к уголовной ответственности лиц, опосредованно совершивших преступление со специальным субъектом. Указанный вывод автор подкрепляет ссылками на складывающуюся (но, заметим, не основанную на законе) следственную и судебную практику. Вместе с тем им предлагается все же скорректировать часть 3 статьи 16 УК Республики Беларусь, дополнив ее словами «в том числе посредством использования лиц, наделенных специальными признаками, предусмотренными статьей Особенной части настоящего Кодекса» . Сам факт такого de lega ferenda (предложение законодателю) — свидетельство признания его автором отсутствия в настоящее время в рамках действующего УК Республики Беларусь правовых оснований для применения института посредственного исполнения к случаям совершения деяний, охватываемых признаками преступлений со специальным субъектом.
К сожалению, Пленум Верховного Суда Республики Беларусь в части первой пункта 7 постановления от 26.03.2015 N 1 «О практике применения судами законодательства по делам об уклонении от уплаты сумм налогов, сборов (статья 243 УК)» указал: «Лицо, фактически осуществлявшее руководство организацией-плательщиком, может признаваться исполнителем преступления, предусмотренного статьей 243 УК, при условии, что уполномоченное лицо данной организации, в обязанности которого входило подписание документов налогового учета и (или) отчетности, не было осведомлено о своем участии в уклонении от уплаты сумм налогов, сборов». Иными словами, Пленум Верховного Суда Республики Беларусь посчитал возможным применять положения части 3 статьи 16 УК Республики Беларусь к ситуациям, которые не регулируются в настоящее время указанной статьей УК Республики Беларусь, посчитал возможным пренебречь указанным выше запретом на применение уголовного закона по аналогии.
Давая такое разъяснение, Пленум Верховного Суда Республики Беларусь, по сути, принял на себя функции законодателя, нарушил принцип разделения властей, закрепленный в статье 6 Конституции Республики Беларусь, поставил под сомнение принцип верховенства права, нашедший отражение в статье 7 Основного Закона Республики Беларусь. Конституционный Суд Республики Беларусь однажды уже указывал Верховному Суду Республики Беларусь на недопустимость такого судебного толкования (см. решение Конституционного Суда Республики Беларусь от 12.11.2002 N Р-151/2002 «Об определении понятия «доход» для целей квалификации незаконной предпринимательской деятельности при привлечении к уголовной ответственности»), однако данное обстоятельство почему-то не было учтено Верховным Судом Республики Беларусь.
Не останавливаясь на приведенных доводах М.Е.Денисюка в пользу его позиции, которые нам не представляются убедительными и которые были подвергнуты критике , отметим, что данное и подобные предложения по решению вопросов квалификации действий лица, использующего специального субъекта в качестве орудия преступления, вытекают из неправильного по сути или неточного понимания института посредственного исполнения преступления как универсального понятия Общей части уголовного права, применимого, на наш взгляд, только к случаям общего, а не специального субъекта преступления.
Институт посредственного исполнения преступления впервые нашел законодательную регламентацию в УК Российской Федерации и УК Республики Беларусь, принятых соответственно в 1996 и 1999 годах. Согласно части 2 статьи 33 УК Российской Федерации исполнителем признается лицо, непосредственно совершившее преступление либо непосредственно участвовавшее в его совершении совместно с другими лицами (соисполнителями), а также лицо, совершившее преступление посредством использования других лиц, не подлежащих уголовной ответственности в силу возраста, невменяемости или других обстоятельств, предусмотренных УК Российской Федерации. В соответствии с частью 3 статьи 16 УК Республики Беларусь исполнителем признается лицо, непосредственно совершившее преступление, либо непосредственно участвовавшее в его совершении совместно с другими лицами, либо совершившее преступление посредством использования других лиц, не подлежащих в силу закона уголовной ответственности или совершивших преступление по неосторожности.
Из приведенных норм УК Российской Федерации и УК Республики Беларусь следует, что исполнение преступления может быть как непосредственным, т.е. когда объективная сторона преступления выполняется самим лицом, так и посредственным. При этом под посредственным исполнением понимается умышленное использование лицом для фактического совершения преступления другого лица, не подлежащего уголовной ответственности в силу недостижения установленного возраста или невменяемости либо совершившего преступление по неосторожности (по УК Республики Беларусь), совершившего преступление посредством использования других лиц, не подлежащих уголовной ответственности в силу возраста, невменяемости или других обстоятельств, предусмотренных УК Российской Федерации (по УК Российской Федерации).
Отметим сразу, что, несмотря на то что понятие исполнителя как вида соучастника раскрывается в статье, посвященной соучастию в преступлении, посредственное исполнение исключает соучастие в силу использования лицом для совершения соответствующего преступления ненадлежащего субъекта. Институт посредственного исполнения является самостоятельным институтом уголовного права, не входящим в институт соучастия, на что справедливо указывают специалисты . Хотя институт посредственного исполнения и регламентирован в статьях УК Российской Федерации и УК Республики Беларусь, посвященных соучастию, его размещение в них предназначено для отграничения соучастия в преступлении от случаев, когда к совершению преступления хотя и причастны несколько лиц, однако ни одно из тех, кто фактически выполняет объективную сторону преступления, не обладает признаками субъекта этого преступления или других обстоятельств, предусмотренных и УК Российской Федерации, и УК Республики Беларусь, либо не подлежит уголовной ответственности ввиду отсутствия умысла на его совершение (действует по неосторожности). Фактически в этом случае преступление совершается опосредованно руками лиц, непосредственно выполняющих объективную сторону преступления.
Между тем в литературе не всегда это необходимое свойство посредственного исполнения, отграничивающего его от соучастия, толкуется правильно. Например, по мнению российских исследователей Р.Осокина и А.Курсаева, посредственное исполнение теоретически возможно в двух случаях: 1) фактического посредственного причинения, когда общественно опасное деяние совершают лица с пороком воли (малолетние, невменяемые, действующие в состоянии заблуждения, физического или психического принуждения); 2) юридического посредственного причинения, когда общественно опасное деяние совершается лицом, не отвечающим признакам специального субъекта. В подтверждение возможности посредственного исполнения второго вида авторы приводят выдержки из пункта 20 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27.05.2008 N 6 «О судебной практике по делам о контрабанде» и пункт 12 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 10.02.2000 N 6 «О судебной практике по делам о взяточничестве и коммерческом подкупе», касающиеся квалификации действий лица, осуществлявшего перемещение товаров через таможенную границу через подставное лицо, а также должностного лица, предложившего своему подчиненному работнику дать взятку должностному лицу <1> . Однако в обоих указанных случаях Пленум Верховного Суда Российской Федерации предлагал квалифицировать действия лиц как соучастников, что, несомненно, никак не связано с посредственным исполнением преступления. Позиция Пленума Верховного Суда Российской Федерации по данному вопросу сохранена и в ныне действующем постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 09.07.2013 N 24 «О судебной практике по делам о взяточничестве и об иных коррупционных преступлениях» (см. пункты 15 и 19) .
<1> Оба указанных постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации ныне утратили силу. — Прим. авт.
Отметим также явную противоречивость приведенной позиции авторов, сформулировавших в другом месте этой статьи категорическое утверждение о том, что посредственное исполнение невозможно в преступлениях со специальным субъектом, при которых специфика общественно опасного деяния не позволяет переложить его совершение на других лиц .
В литературе для подтверждения вывода о возможности посредственного исполнения преступления со специальным субъектом приводятся и другие постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации.
Так, например, делается ссылка на пункт 7 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 28.12.2006 N 64 «О практике применения судами уголовного законодательства об ответственности за налоговые преступления» (далее — постановление Пленума N 64), согласно которому к субъектам преступления, предусмотренного статьей 199 УК Российской Федерации, могут быть отнесены не только руководитель организации-налогоплательщика, главный бухгалтер (бухгалтер при отсутствии в штате должности главного бухгалтера), в обязанности которых входит подписание отчетной документации, представляемой в налоговые органы, обеспечение полной и своевременной уплаты налогов и сборов, а равно иные лица, если они были специально уполномочены органом управления организации на совершение таких действий, но и лица, фактически выполнявшие обязанности руководителя или главного бухгалтера (бухгалтера) . Однако в этом разъяснении Пленума Верховного Суда Российской Федерации речь идет не об опосредованном исполнителе преступления, а о лицах, которых следует относить к специальному субъекту этого преступления. В аналогичном контексте приводятся и другие постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации, в которых также ведется речь о перечне лиц, подпадающих под понятие специального субъекта.
Заметим в связи с этим, что в отличие от белорусского подхода (постановления Пленума Верховного Суда Республики Беларусь являются нормативными правовыми актами, которые не должны противоречить нормативным правовым актам большей юридической силы (законодательным актам), см. часть 11 статьи 2 Закона N 361-З) российское законодательство не придает постановлениям верховного судебного органа Российской Федерации статуса нормативного правового акта. Они являются разъяснениями судам по вопросам судебной практики в целях обеспечения единообразного применения законодательства Российской Федерации (см. подпункт 1 пункта 7 статьи 2, пункт 3 статьи 5 Федерального конституционного закона от 05.02.2014 N 3-ФКЗ «О Верховном Суде Российской Федерации», пункт 4 статьи 19 Федерального конституционного закона от 31.12.1996 N 1-ФКЗ «О судебной системе Российской Федерации») и носят рекомендательный характер. К тому же рекомендация Пленума Верховного Суда Российской Федерации признавать специальным субъектом преступления лицо, не обладающее признаками специального субъекта преступления, фактически выполнившего действия, которые вправе было совершить только уполномоченное лицо (специальный субъект), едва ли является строгим толкованием уголовного закона и к тому же размывает приведенные выше основы уголовного права в части уголовной ответственности специального субъекта преступления. Подобные подходы не нашли поддержки у белорусских и украинских специалистов, занимающихся проблемами уголовной ответственности за экономические преступления .
В подтверждение указанного сошлемся на определение Конституционного Суда Российской Федерации от 21.06.2011 N 852-0-0, принятое в связи с жалобой Лясниковой Г.О., оспаривавшей конституционность части 1 статьи 199 УК Российской Федерации, которая, по ее мнению, не соответствует статьям 18, 46 (часть 1) и 55 (части 2 и 3) Конституции Российской Федерации, поскольку не содержит определения субъекта этого преступления и тем самым допускает возможность произвольного привлечения к уголовной ответственности.
Отказав в рассмотрении указанной жалобы, Конституционный Суд Российской Федерации отметил, что к субъектам преступления, предусмотренного статьей 199 «Уклонение от уплаты налогов и (или) сборов с организации» УК Российской Федерации, могут быть отнесены руководитель организации-налогоплательщика, главный бухгалтер (бухгалтер при отсутствии в штате должности главного бухгалтера), в обязанности которых входит подписание отчетной документации, представляемой в налоговые органы, обеспечение полной и своевременной уплаты налогов и сборов, а равно иные лица, если они были специально уполномочены органом управления организации на совершение таких действий. Иными словами, Конституционный Суд Российской Федерации частично воспроизвел в своем решении пункт 7 постановления Пленума N 64 и указал источник такого заимствования. Остальная часть пункта 7 постановления Пленума N 64, допускающая в качестве субъекта этого преступления и лиц, фактически выполнявших обязанности руководителя или главного бухгалтера (бухгалтера), т.е. лиц, не обладающих признаками специального субъекта указанного преступления, не была воспроизведена Конституционным Судом Российской Федерации , что, полагаем, было сделано осознанно ввиду спорности такой рекомендации Пленума Верховного Суда Российской Федерации, не основанной на уголовном законе.
3. Законодательство о посредственном исполнении и его оценка в науке уголовного права
Непонимание (искажение) смысла посредственного исполнения имеет место и в белорусских источниках. Так, по мнению белорусского исследователя А.М.Браусова, субъектом преступления, предусмотренного статьей 398 «Производство заведомо незаконного обыска» УК Республики Беларусь, может являться прокурор как в случае, когда он лично совершает данное следственное действие, так и при опосредованном исполнении (например, при даче прокурором императивных указаний по проведению данного следственного действия) . Данное утверждение вытекает, как представляется, из неверного понимания уголовно-процессуального закона. Вывод о прокуроре — опосредованном исполнителе не в полной мере сопрягается с предписаниями пункта 6 части 5 статьи 34 Уголовно-процессуального кодекса Республики Беларусь (далее — УПК Республики Беларусь), согласно которым письменные указания прокурора о производстве следственных действий, к числу которых относится и обыск, являются обязательными для исполнения нижестоящим прокурором, органом дознания и лицом, производящим дознание. Поскольку такое предписание является обязательным, то, выполняя его, названные лица должны представить прокурору для санкционирования соответствующее постановление о производстве обыска, эта процедура завершится дачей прокурором санкции на производство обыска.
Отдавая такое указание, прокурор замыкает на себе решение вопроса о проведении обыска. Последнее слово в этой процедуре остается за ним. И решение вопроса о том, быть или не быть обыску, остается за прокурором, а не за теми, кого он обязал принести ему постановление о производстве обыска.
В приведенной ситуации действия прокурора являются действиями специального субъекта преступления, то есть действиями исполнителя преступления.
В этом случае нет оснований говорить об опосредованном исполнении, поскольку согласно части 1 статьи 210 УПК Республики Беларусь постановление о проведении обыска должно быть санкционировано прокурором или его заместителем (согласно частям 2 и 3 статьи 182 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации обыск производится на основании постановления следователя, а обыск в жилище — на основании судебного решения). Дача санкции на проведение обыска — составная часть обыска. Участие прокурора в санкционировании обыска и есть непосредственное участие в преступлении в качестве исполнителя преступления, если дача санкции является заведомо для прокурора незаконной. Исключение составляют предусмотренные частями 1 и 3 статьи 210 УПК Республики Беларусь случаи проведения обыска, не требующие санкции прокурора, в которых прокурор не может выступать в качестве его исполнителя (обыск проводится по постановлению Председателя Следственного комитета Республики Беларусь, Председателя Комитета государственной безопасности Республики Беларусь или лиц, исполняющих их обязанности, либо в исключительных случаях, когда имеется реальное опасение, что разыскиваемый и подлежащий изъятию объект может быть из-за промедления с его обнаружением утрачен, поврежден или использован в преступных целях либо разыскиваемое лицо может скрыться).
Но вернемся к российским источникам, обращенным либо к специальному субъекту, либо к посредственному исполнителю преступления.
Как мы указывали в начале статьи, такие вопросы чаще всего возникают при квалификации действий, совершаемых от лица и (или) в интересах юридического лица (организации), при квалификации преступлений против порядка осуществления экономической деятельности (экономических преступлений). На наш взгляд, даже в тех случаях, когда для уголовно-правовой оценки этих преступлений авторы обращаются к институту посредственного исполнения преступления, речь все же идет не о посредственном исполнении, а о расширении круга специальных субъектов. Например, И.В.Шишко предлагает расширительно толковать понятие специального субъекта по целому ряду экономических преступлений, ссылаясь на сложную структуру управления коммерческими организациями. По ее мнению, субъектом таковых может выступать не только руководитель, но и любое лицо, обеспечивающее управление юридическим лицом. Все зависит от возлагаемых на это лицо обязанностей . В контексте своих рассуждений автор предлагает главу 4 «Лица, подлежащие уголовной ответственности» УК Российской Федерации дополнить статьей 19.1 «Ответственность физического лица, представляющего юридическое лицо», в которой закрепить положение о том, что если физическое лицо представляет интересы юридического лица, то оно несет ответственность за преступление и тогда, когда не обладает признаками специального субъекта, описанного в соответствующей статье Особенной части УК Российской Федерации. При этом целью такого нововведения автор считает исключение возможности ухода таких лиц от уголовной ответственности под предлогом того, что они не обладают признаками специального субъекта преступления, и предлагает признавать их таковыми, если они представляют интересы юридического лица и действуют от его имени.
В обоснование этого предложения, в котором предусмотрена ответственность лиц, действующих от имени юридического или физического лица, делаются ссылки на уголовное законодательство ФРГ, Латвии и Испании. Так, в абзаце (3) параграфа 14 Уголовного кодекса ФРГ предусмотрено, что лицо, действующее в качестве представителя юридического или физического лица либо по их поручению, несет ответственность и в тех случаях, «…когда правовое действие, которое должно обосновывать полномочие на представительство или отношение поручения, является недействительным» . Согласно статье 12 «Ответственность физического лица как представителя юридического лица» Уголовного кодекса Латвийской Республики ответственность за преступное деяние в деле юридического лица несет физическое лицо, совершившее это деяние как представитель данного юридического лица или по его поручению либо находясь на службе юридического лица, а также как соучастник такого физического лица . Статья 31 Уголовного кодекса Испании предписывает, что тот, кто действует как руководитель или от имени юридического лица либо от имени или как представитель другого лица (по закону или по воле данного лица), отвечает лично, даже если он подпадает под условия, свойства или отношения, наличие которых необходимо для субъектов преступления, если под них подпадает организация или лицо, от имени или как представитель которого данное лицо действует . Однако вполне очевидно, что во всех этих случаях речь идет не о посредственном исполнении преступления, а о представительстве субъекта хозяйствования или физического лица, как официальном, так и основанном на полномочии на представительство или отношении поручения, являющихся недействительными. Во всех этих случаях на законодательном уровне устанавливается правило, согласно которому названные субъекты включаются в число специальных субъектов преступления.
Отметим также, что известный российский ученый В.Г.Павлов, много работ посвятивший субъекту преступления, в том числе и специальному, обратил также внимание на то, что в судебной практике встречаются случаи, когда лицо, не наделенное дополнительными признаками по отношению к общему субъекту, в силу разных обстоятельств выполняет функции или обязанности специального субъекта, но при совершении преступления не может быть привлечено к уголовной ответственности в силу того, что оно является ненадлежащим субъектом. При этом автор отмечает, что среди российских исследователей имеются те, кто считает, что в подобных случаях лицо не может нести ответственность по статьям о преступлениях со специальным субъектом, поскольку является ненадлежащим субъектом, хотя не исключается в отдельных случаях ответственность по другим статьям УК Российской Федерации как общего субъекта преступления . Оценку же этого явления В.Г.Павлов не дал, считая, что эта проблема требует дальнейшего изучения, а также современного теоретического и практического осмысления в новых условиях борьбы с преступностью .
Столь же осторожно поступил В.Б.Волженкин, анализируя ситуацию уклонения от уплаты налогов и (или) сборов с организации (статья 199 УК Российской Федерации), совершаемого теневыми фактическими руководителями, вводящими в заблуждение официального руководителя организации или использующими состояние невменяемости, имеющееся у официального руководителя. Он лишь констатировал факт посредственного совершения указанного преступления, но не пошел дальше этого и не указал на то, что фактический руководитель должен нести уголовную ответственность за совершение указанного преступления в качестве его исполнителя .
Сошлемся и на выполненное под научным руководством профессора Б.В.Волженкина диссертационное исследование, специально посвященное посредственному исполнению преступления. Его автор Н.В.Баранков сформулировал положение, вынесенное на защиту, непосредственно относящееся к рассматриваемому понятию, под которым предложил понимать умышленное совершение преступления посредством умышленного использования других лиц, не подлежащих уголовной ответственности в силу возраста, невменяемости или других обстоятельств, предусмотренных УК Российской Федерации, а равно посредством использования лиц, совершивших общественно опасное деяние по неосторожности. В развитие этого положения им указывается на невозможность посредственного исполнения преступления со специальным субъектом: «если лицо не в состоянии непосредственно совершить какое-нибудь преступление, исходя из того что оно не наделено определенной социальной ролью или правовым положением, то оно не может явиться и посредственным исполнителем такого преступления, поскольку природа социальной роли и правового статуса является персональной (невозможно нарушить обязанности, не выполнить долг, не имея их)» .
ИСПОЛЬЗОВАННЫЕ ИСТОЧНИКИ
1. Шишко, И.В. Экономические правонарушения: вопросы юридической оценки и ответственности / И.В.Шишко. — СПб.: Юридический центр Пресс, 2004. — 307 с.
2. Клепицкий, И.А. Система хозяйственных преступлений / И.А.Клепицкий. — М.: Статут, 2005. — 572 с.
3. Есаков, Г.А. Уголовно-правовое воздействие и юридические лица / Г.А.Есаков // Уголовно-правовое воздействие: монография / под ред. А.И.Рарога. — М.: Проспект, 2012. — С. 252 — 284.
4. Хилюта, В.В. Уклонение от уплаты налогов: кто несет ответственность? / В.В.Хилюта // Промышленно-торговое право. — 2013. — N 3. — С. 48 — 49.
5. Хилюта, В.В. Субъекты налоговых преступлений (по состоянию на 18.11.2013) [Электронный ресурс] / В.В.Хилюта // ИБ «КонсультантПлюс. Комментарии Законодательства Белорусский Выпуск» / ООО «ЮрСпектр». — Минск, 2014.
6. Лукашов, А.И. Уголовная ответственность за уклонение от уплаты сумм налоговых платежей (часть 1) (по состоянию на 09.01.2014) [Электронный ресурс] / А.И.Лукашов // ИБ «КонсультантПлюс. Комментарии Законодательства Белорусский Выпуск» / ООО «ЮрСпектр». — Минск, 2014.
7. Денисюк, М.Е. Опосредованное (посредственное) исполнение преступлений со специальным субъектом / М.Е.Денисюк // Промышленно-торговое право. — 2014. — N 7. — С. 83 — 86.
8. Лукашов, А.И. Посредственный исполнитель преступления со специальным субъектом: к вопросу о ломке концептуальных основ уголовного права / А.И.Лукашов, Э.А.Саркисова // Юстиция Беларуси. — 2014. — N 9. — С. 10 — 16.
9. Никулин, С.И. Виды соучастников преступления / С.И.Никулин // Энциклопедия уголовного права. Т. 6: Соучастие в преступлении. — СПб.: Издание профессора Малинина — СПб ГКА, 2007. — С. 123 — 189.
10. Осокин, Р. Посредственное исполнение / Р.Осокин, А.Курсаев // Уголовное право. — 2011. — N 2. — С. 64 — 68.
11. Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. — 2013. — N 9.
12. Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. — 2007. — N 3.
13. Лукашов, А. Бухгалтер как субъект уклонения от уплаты налогов / А.Лукашов // Экономическая газета. Информбанк. — 2010. — N 36. — С. 15 — 19.
14. Дудоров, О.О. Ухилення вiд сплати податкiв: кримiнально-правовi аспекти: монографiя. — К.: Iстина, 2006. — 648 с.
15. Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 21.06.2011 N 852-О-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданки Лясниковой Гульнисы Омаровны на нарушение ее конституционных прав частью первой статьи 199 Уголовного кодекса Российской Федерации» [Электронный ресурс] // КонсультантПлюс. Россия / ЗАО «КонсультантПлюс». — М., 2015.
16. Браусов, А.М. Комментарий «Производство заведомо незаконного обыска (статья 398 Уголовного кодекса Республики Беларусь)» [Электронный ресурс] / А.М.Браусов // ИБ «КонсультантПлюс. Комментарии Законодательства Белорусский Выпуск» / ООО «ЮрСпектр». — Минск, 2014.
17. Уголовный кодекс ФРГ: пер. с нем. — М.: ИКД «Зерцало-М», 2001. — 208 с.
18. Уголовный кодекс Латвийской Республики / науч. ред. и вступит. статья А.И.Лукашова и Э.А.Саркисовой. — СПб.: Изд-во «Юридический центр Пресс», 2001. — 313 с.
19. Уголовный кодекс Испании / под ред. Н.Ф.Кузнецовой и Ф.М.Решетникова. — М: Издательство «Зерцало», 1998. — 218 с.
20. Аветисян, С.С. Соучастие в преступлениях со специальным составом: монография / С.С.Аветисян. — М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2004. — 463 с.
21. Корнеева, А.В. Теоретические основы квалификации преступлений: учеб. пособие / А.В.Корнеева; под ред. А.И.Рарога. — М.: ТК Велби, изд-во «Проспект», 2006. — 176 с.
22. Павлов, В.Г. Субъект преступления / В.Г.Павлов // Энциклопедия уголовного права. Т. 4: Состав преступления. — СПб.: Издание профессора Малинина — СПб ГКА, 2005. — С. 503 — 628.
23. Павлов, В.Г. Квалификация преступлений со специальным субъектом / В.Г.Павлов. — СПб.: Издательство «Юридический центр Пресс», 2011. — 374 с.
24. Волженкин, Б.В. Преступления в сфере экономической деятельности (экономические преступления) / Б.В.Волженкин. — СПб.: Юридический центр Пресс, 2002. — 641 с.
